Со школьных лет врезалось в голову изображение идеала женского тела времён палеолита. Большая грудь, свисающая на большой живот, свисающий на большие бёдра. Казалось бы, на любителя, но в то время именно такой силуэт воплощал требования эпохи: выносливость, способность к воспроизведению потомства. Никаких черт лица или определённых предметов гардероба — было не до этого.
То ли дело Древний Египет. Стройные, подтянутые тела, ухоженность, даже холеность. Гладкая сияющая кожа после регулярных эпиляций, масок и ванн. Макияж и обязательно чётко подведённые стрелки и густо прокрашенные брови. Помада, подчеркивающая припухлость губ, лак на ногтях, пару капель парфюма на запястье, зону за ушами и ложбинку на груди. Ничего не напоминает?
Древняя Греция, а за ней и Рим внесли свою лепту и ввели новые каноны красоты. Тело должно оставаться стройным, внешность — ухоженной, но прекрасным может быть только пропорциональное, симметричное, гармоничное. Изображения Афродиты и статуя Венеры Милосской тому пример: 86/69/93, средний рост; лицо делится на три равные части: от макушки до бровей, от бровей до кончика носа, от кончика носа до подбородка, расстояние между глазами равное ещё одному глазу, соотношение размера глаз к губам 1:1,5; волосы светлые, глаза голубые. Только попробуйте родиться не такой. Косметика роди особо не помогала, в моде была естественность.
Но эти, казалось бы, строгие правила, пугают не так, как дальнейшее развитие представлений о женской красоте. Если Средневековье ассоциируется у вас с пытками под эгидой Святой Инквизиции, не забывайте о мучениях, испытываемых ежедневно женщиной в погоне за недостижимыми идеалом. Все плотское считалось грешным, человек — это его кающаяся душа и духовность, которые можно было продемонстрировать только мертвецкой бледностью, полуобморочный состоянием, истощённостью тела, окутанного слоями тяжелой ткани. Светлые волнистые волосы тщательно убирались под чепчик, все, что из-под него выглядывало — сбривалось, а для надёжности, чтобы воспрепятствовать дальнейшему росту наносились составы из золы, крови лягушек или летучих мышей. Если многочасовые пешие паломничества, молитвы на церковных службах и скудный рацион недостаточно подчёркивали аскетизм и анемичную бледность, в ход шли краски и белила. Естественно, никакого макияжа, боже упаси.
Свободно вздохнула женщина, шагнувшая за рубеж эпохи Возрождения. Сняла чепчик, распустила волосы, начала их отращивать и даже красить, чтобы добиться модного тогда золотистого цвета. А ещё, наконец-то хорошо поела. Красивое тело времён Ренессанса имеет округлые, пышные формы. Полные бёдра, сильные плечи и шея, и обязательно такая развитая грудь, чётко просматривающаяся из декольте. Развитие науки, гуманизм, торжество жизни чётко утвердили образ прекрасной половины человечества, узнаваемый нами благодаря полотнам художников Северного Возрождения — Рембрандту и Рубенсу.
Представительнице эпохи барокко хочется сказать спасибо за то, что ввела в моду чулки, укоротила юбку, увеличила разрез декольте, украсила камнями и вышивкой нижнее бельё. Она начала пропагандировать нарочитую соблазнительность и эротизм, отбросила смущение и все больше привлекала внимания к своей груди.
Годы рококо, как логичное продолжение такой философии, украсили платья кружевом, бантами и рюшами. Обязательный парик стал произведением искусства, его дополняли цветы, фрукты, овощи и даже птичьи гнёзда. Конструкции достигали невообразимых размеров и весили десятки килограммов. Дама с такой прической не умещалась в карету и была вынуждена путешествовать стоя на коленях на полу. Приветствовалась умеренная упитанность и обязательная аристократичная бледность. Пудра наносилась на все тело, особенно плотно на лицо, чтобы добиться фарфорового эффекта.
Позднее такой гротеск вытесняет тренд на естественность. Женщина избавляется от тяжелого парика, отказывается от части украшений и всячески подчеркивает свою природную красоту. Она изящна, стройна, но не лишена женственных форм. Носит легкие струящиеся платья из прозрачного тонкого муслина. Эпоха Романтизма диктует необходимость читать и плакать над прочитанным, быть натурой тонкой, чуткой и сентиментальной. Такой характер подчеркивала все та же белая кожа, которую достигали приемом уксуса, лимонного сока, толченого мела, и темными кругами под глазами — те появлялись после бессонных ночей и эстетического плача (лить слезы нужно было в меру, чтобы ни в коем случае на скулах не появился румянец и нос не покраснел). Еще не так давно вошедшие в моду шатенки оказались снова не у дел — теперь волосы должны быть не просто светлыми, а даже обесцвеченными. Императрица Евгения, супруга Наполеона III научила придворных дам для этих целей пользоваться перекисью водорода, и вскоре вместе с Францией к такому методу прибег весь мир.
Промышленные революции, перекрой общественного порядка положил конец экзекуциям, которым подвергали себя жертвы моды. Здоровая, крепкая, загорелая женщина, работающая в огороде или у станка и которой нет никакого дела до моды и светских мероприятий — вот идеал того времени. С твёрдым характером, устойчивой психикой и в удобной практичной простой одежде.
Повсеместная смена политического строя подготовила почву для появления нового, совершенно иного, но уже такого близкого нам канона красоты.
20-й век можно охарактеризовать не только внешними общественными изменениями, но и ощущением шаткости положения человека в мире, конца эпохи, упадка, религиозного застоя. Женщина времён Декаданса и Первой мировой войны непомерно худа, с угловатыми чертами лица и мальчишеским телосложением: маленькая грудь, узкие бёдра. И причёска непременно мальчишеская.
Эмансипация сделала своё дело — укоротила подол юбки, длину волос, позволила женщине зарабатывать, голосовать и много курить. Облачённая кольцами дыма из мундштука, с томным трагичным взглядом женщина уровнялась правами с мужчиной. А лишивший даму корсета Пуаре позволил ей вздохнуть полной грудью.
Появились кутюрье, модные дома, начались показы мод. Тенденции в дизайне и женском облике начали меняться каждое десятилетие, если не чаще.
К коротким прямым волосам добавились завитки, на бледное лицо наносились яркие румяна и помады, выйти в 30-е на улицу без макияжа считалось моветоном.
Нещадно выщипывались брови и прорисовывались затем карандашом, на веки наносились тени, шею украшали бусами.
Межвоенное время, несмотря на экономический кризис и ужасы, увиденные годами ранее, научили людей радоваться жизни и наслаждаться сегодняшним днём. Женщины подражали своим кумирам из Голливуда и молились на своего кутюрье.
Конечно, 40-е все изменили. Вторая мировая война вытеснила и моду, и радость жизни, да и всю жизнь. Дамы носили костюмы, похожие военную форму, утягивали талию плясом, подшивали к пиджаку массивные подплечники, обували танкетку и каблук, мало внимания уделяли фигуре, макияжу и причёске. Пока не закончилась война, а Кристиан Диор не создал свой легендарный new look.
В 50-е силуэт из грузного стал плавным, обтекающим, женственным. Юбка удлинилась, каблук укоротился, а женщина снова стала такой изящной и элегантной. Вновь начали наносить макияж: яркая помада, румяна, тушь, тени. Волосы завивались, выпрямлялись или собирались в пучок. Что до идеалов красоты, то как тут не упомянуть легендарную Мэрилин — женственная фигура по типу песочных часов, соблазнительная внешность и дышащие эротизмом манеры. Кто, как не она, создала почву для шестого десятилетия прошлого века.
60-е ознаменовались сексуальной революцией, бунтом молодости, дерзости и уверенности в себе. Каноном красоты послужила модель Твигги — высокая, худая, с большими выразительными глазами, подчеркнутыми стрелками.
Длина платья в очередной раз укоротилась, а вместо драгоценных украшений женщины надели на себя бижутерию. Начавшие появляться тогда и просуществовавшие на пике популярности десятилетие позже хиппи — дети цветов — ввели в моду яркие, сочные цвета, пэчворк, расклешенные джинсы, длинные волосы, а также философию свободной любви, возвращение к естественной красоте, восхищение дарами природы и наркотиками. В 70-х превозносят женщину высокую, стройную, с прямым силуэтом простого кроя, которая часто не носит бюстгальтер, зато всегда ратует за свою активную гражданскую позицию.
Рост благосостояния наций, экономический подъем, торжество капитализма в 80-е видят своим идеалом женщину, привыкшую к нарочитой роскоши. Соскучившаяся по украшениям из драгоценных металлов, она как будто надевает на себя все, что десятилетие пылилось в сундуке. Её достаток подчёркивает спортивная, подкачанная фигура. Все свободное время она проводит на аэробике, поэтому часто носит спортивную одежду.
Если она — не домохозяйка, то непременно деловая женщина в дорогом костюме и с мужскими амбициями. Она дышит здоровьем, силой и богатством, а вместо декоративной косметики отдаёт предпочтение уходовой.
Неустанный маятник канона красоты, устав от напыщенности, в 90-х качнулся снова к минимализму и изящности, образ того времени — супермодели — высокие, красивые, с идеальными золотыми параметрами 90/60/90.
Четких правил в моде и искусстве макияжа больше нет — каждая знает, как замаскировать свои недостатки и подчеркнуть достоинства. Она экспериментирует с прической, ухаживает за телом и не боится принимать радикальные решения в личной жизни и карьере. Если её предшественница демонстрирует сексуальность, красавица 90-х делает выбор в пользу унисекса. А размышляя о миллениуме и возможном конце света, громко смеётся.
Современный нам 21-й век никак, кроме упомянутого ранее определения Эко, охарактеризовать нельзя. Сегодня красиво и очень худое тело, и полное, и стройное, подтянутое. Сегодня в моде бодипозитив и философия принятия своих параметров, и диеты с регулярными спортивными тренировками, антицеллюлитный массаж и операции, подчёркивающие скулы. Сегодня считается красивым и платье Elie Saab, и провокационные наряды Vetements. Женщина нашей эпохи утром пьёт зелёный смузи с ягодами годжи и семенами чиа, что не мешает ей вечер проводить в баре, а ночью танцевать. 21-век — это эпоха свободы, возможности реализовать себя. Нет никаких канонов, мы сами себе канон и идеал.
Это уникальное время, которое является подарком за тысячелетия мучений и лишений женщины в погоне за идеальным образом. Единственное царящее правило заключается в том, что правил больше нет. И кто знает, возможно, если мы откажемся от канонов и не создадим себе кумира следующего десятилетия, наши дети не станут ломать шею под тяжестью париков, не испортят обмен веществ от диеты, кожу от уксуса, а рёбра от сдавливающего их корсета. Может быть, для них узнавать такие подробности из истории идеалов красоты в разные эпохи будет более дико, чем для нас.
Автор статьи: Ксения Катан